Статья 3 ВК РФ. Основные принципы водного законодательства

Комментарии к ст. 3 ВК РФ

Через десятилетие после принятия Водного кодекса РФ 1995 г. была осознана необходимость прямо в тексте главного "водного" закона изложить основные начала водного права, которые в случае пробелов и противоречий будут служить своеобразным ориентиром, необходимым для судебных органов и других правоприменителей. Таким образом, комментируемая статья - новелла Водного кодекса РФ 2006 г.

Некоторые исследователи высказали сомнения в необходимости выработки принципов той или иной отрасли законодательства. Формулировки этих принципов могут быть неопределенно-растяжимыми и слабо действовать как правовые нормы. Во многом с этой позицией можно согласиться. Однако вряд ли можно считать лишним, например, принцип приоритета водопользования в целях питьевого водоснабжения. Как представляется, данный принцип может быть руководством к действию как для участников водных отношений, так и для судебных инстанций, решающих спор.

Само установление принципов водного законодательства предопределяет характерные черты водных отношений (см. комментарий к ст. 4 ВК РФ). В частности, имеются в виду следующие основные положения (принципы):

- обязательность соблюдения участниками водных отношений целевого и в то же время комплексного использования водного фонда;

- приоритет использования для питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения;

- бассейновый подход к регулированию водных отношений;

- гласность водопользования;

- платность водопользования;

- стимулирование охраны водных объектов.

Принципы водного законодательства тесно взаимосвязаны. Так, приоритет охраны водного объекта в процессе его использования выражается в преимущественности сохранения особо охраняемых водных объектов. В свою очередь, платность пользования водными объектами проявляется при стимулировании охраны водных объектов, а целевое использование водных объектов связана с его комплексностью.

Названные в комментируемой статье принципы направлены на обеспечение экологических приоритетов и учет интересов всех участников водных отношений. Однако, как отмечают критики, при всей своей обоснованности принципы не всегда имеют полное и последовательное развитие в названной статье ВК РФ.

В соответствии со статьей 9 Конституции РФ земля и другие природные ресурсы (а значит, и воды) используются и охраняются как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории. Данное конституционное положение имеет прямое отношение к принципам Водного кодекса РФ. Оно прямо связано с первым обозначенным в Кодексе принципом значимости водных объектов как основы жизни и деятельности человека.

Следовательно, водные объекты в частности и водный фонд в целом - основа жизни и деятельности человека, необходимая для существования общества. Под основой жизни и деятельности человека следует иметь в виду прежде всего пресные воды, но не стоит исключать и морские воды, богатые биологическими и другими природными ресурсами. Исходя из названного принципа, водные отношения не могут носить полностью коммерческий характер. Именно поэтому водные отношения регулируются гражданским законодательством лишь в той мере, в которой они не отрегулированы специальным водным законодательством.

Из первого принципа логически выходит второй: приоритет охраны водных объектов перед их использованием. Использование водных объектов вне зависимости от их видов и разновидностей должно быть подчинено экологическим интересам. Чтобы экологически ориентировать и организовать водопользование, законодатель предусматривает требования к использованию водных объектов, изложенные в отдельной главе Кодекса. Данные требования можно разделить на основные, распространяющиеся на все виды водопользования, и специальные по отдельным видам водопользования (питьевое и хозяйственно-бытовое водоснабжение, сброс сточных и дренажных вод, транспорт, лесосплав, рекреация, пожарная безопасность).

Приоритет охраны водных объектов перед их использованием проявляется в таком частном случае, как приоритет сохранения особо охраняемых водных объектов. К особо охраняемым водным объектам относятся водные объекты разных видов и разновидностей: участки морских вод, водотоки и водоемы, особо ценные водно-болотные угодья. Кроме того, особо охраняемыми водными объектами можно считать и места нереста ценных видов рыб, зоны охраны истоков или устьев рек.

Особо охраняемые водные объекты могут иметь международное, федеральное, региональное и местное значение. При этом требования по особо охраняемым водным объектам международного значения должны соответствовать положениям Конвенции 1971 г. о водно-болотных угодьях, имеющих международное значение главным образом в качестве мест обитаний водоплавающих птиц.

Целевое использование водного объекта во многом совпадает с основными началами земельного законодательства. Однако в отличие от земельного водный фонд не делится на категории по своим правовым режимам, отвечающим целевому назначению. Один и тот же водный объект (например, река) или даже его часть может быть использована в разных целях: судоходство, лесосплав, рекреация, рыбное хозяйство и т.д. Таким образом, целевое использование водного объекта не исключает его комплексный характер и в этом смысле не противоречит принципу комплексности использования водных объектов.

Вместе с тем целевой характер водопользования не является условным и имеет большое юридическое значение. Согласно ВК РФ цель, вид и способ пользования водным объектом должны быть отражены в договорах водопользования и в решениях о предоставлении в пользование водного объекта.

Принцип целевого использования водных объектов получил отражение в ряде глав ВК РФ, в частности в главе 5, регулирующей водопользование. Согласно комментируемой статье приоритетной целью использования является использование водных объектов для питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения. Предоставление же водных объектов в пользование физическим и юридическим лицам для других целей допускается лишь при наличии достаточных водных ресурсов. В свою очередь, чтобы обеспечить этот приоритет, некоторые специалисты выдвинули весьма дискуссионное предложение принять Федеральный закон "О питьевой воде и питьевом водоснабжении".

Не менее важен принцип равного доступа к приобретению прав пользования водными объектами, а значит, и равных возможностей для реализации этих прав. Как представляется, данное положение направлено против недобросовестности чиновников и прибрежных земельных собственников, ущемляющих интересы других водопользователей. Согласно статье 14 Федерального закона от 3 июня 2006 г. "О введении в действие Водного кодекса Российской Федерации" запрещается приватизация земельных участков в пределах береговой полосы. С названным принципом связано еще одно положение - равный доступ физических и юридических лиц к приобретению в собственность водных объектов (прудов и обводненных карьеров). Однако его следует толковать с учетом "единства судьбы" этих небольших водоемов с земельными участками, на которых они находятся.

В то же время в силу принципа гласности водопользования решения о предоставлении водных объектов в пользование, а также договоры водопользования должны быть доступны любому лицу (кроме информации, составляющей государственную тайну).

Контроль общественности над водопользованием обеспечивает принцип участия граждан и общественных организаций в решении вопросов, касающихся их прав на водные объекты, а также обязанностей по охране вод. В частности, граждане и общественные организации могут принимать участие в подготовке решений в области использования и охраны вод, а органы государственной власти и местного самоуправления, а также субъекты хозяйственной и иной деятельности, в свою очередь, обязаны обеспечить возможность такого участия.

Согласно статье 27 Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ "Об общественных объединениях" общественные объединения, являющиеся юридическими лицами, имеют право представлять и защищать свои права, законные интересы своих членов и участников, а также других граждан в органах государственной власти и органах местного самоуправления <27>. В частности, такое участие может быть предусмотрено и в рамках бассейнового управления.

--------------------------------

<27> СЗ РФ. 1995. N 21. Ст. 1930.

Учитывает специфику водного фонда и давно апробированный как в России, так и за рубежом бассейновый подход к регулированию водных отношений. Как известно, водные объекты группируются по гидрографическим районам, имеющим разные водные режимы (ведь, например, режимы рек Волга и Лена совершенно различны). В Водном кодексе РФ 1995 г. бассейновый подход проявлялся в так называемых бассейновых соглашениях, которые прямо в новом Кодексе не названы.

Достоинство названных соглашений заключается в возможности координировать и объединять усилия по охране и восстановлению водных объектов в рамках экосистем крупных речных бассейнов вне зависимости от границ субъектов Федерации. К 2003 г. было подписано около двух десятков бассейновых соглашений: по Амуру, Колыме, Байкалу, Ангаре, Енисею, Оби, Волге, Уралу, Каме, Печере, Мезене, Онеге, Северной и Западной Двине, Неве, Нарве, Дону, Тереку, Куме и Чограйскому водохранилищу, Кубани. Однако пока не удалось в полной мере использовать возможности, заложенные в этом правовом институте, по причине непроработанности для каждого бассейна технических и экономических механизмов. Они в недостаточной мере представлены в большинстве бассейновых соглашений.

В некоторых ведущих государствах функционируют свои, более развитые, аналоги бассейновых советов. В США сотрудничество между федеральными и региональными органами в сфере водного хозяйства выражается в специальных бассейновых соглашениях. Например, с 1961 г. по речной системе Делавэр в рамках бассейновой комиссии и согласно Бассейновому договору сотрудничают четыре штата и федеральное правительство. В соседней Канаде с 60-х годов XX в. между федеральными органами и провинциями подписано около сотни соглашений по охране вод. Успешный опыт деятельности бассейновых по своей компетенции советов (межведомственных и межтерриториальных организаций) накоплен во многих странах мира. В ряде зарубежных государств (Франция, Испания) бассейновые коллегиальные органы являются ключевыми органами в управлении водным хозяйством, обладают соответствующими финансовыми и административными полномочиями. Их значение столь велико, что они нередко образно, но отнюдь не преувеличенно именуются "бассейновыми парламентами". В основе этой демократической системы управления лежит привлечение на паритетной основе представителей всех заинтересованных в охране и использовании вод сторон: государственных органов различных уровней, водопользователей, предпринимателей, общественности <28>.

--------------------------------

<28> См.: ТАСИС. Консультативная помощь МПР России в области управления водными ресурсами России. Структура управления водными ресурсами в Российской Федерации (сводный отчет по институциональным вопросам), апрель 2001 г. С. 9 - 12.

Для Королевства Нидерланды характерна система водных советов: эти специфические органы имеют многовековую историю и ранее занимались вопросами борьбы с наводнениями, а в настоящее время в их компетенцию входит защита вод от загрязнения. Водные советы подконтрольны провинциальным природоохранным агентствам, ответственным за применение всего экологического законодательства <29>.

--------------------------------

<29> См.: Высторобец Е.А. Экологическое право - мотивация в международном сотрудничестве (сравнительно-правовой анализ). М.: Наука, 2006.

Российские бассейновые советы (их иногда именуют бассейновые совещания) не являются по обновленному водному законодательству решающими органами; не считаются они таковыми и в соответствии с большинством проектов новой редакции Водного кодекса. Они лишь компетентно обсуждают проблемы водохозяйственного комплекса бассейна, вырабатывают согласованную бассейновую программу совместных действий и представляют ее соответствующим органам власти, что затем отражается в бюджете различных уровней. Удачными были действия бассейнового совета по Северной Двине относительно предприятий целлюлозно-бумажных комбинатов - основных загрязнителей речного бассейна. Совет способствовал совершенствованию очистки вод, снижению водопотребления, внедрению оборотных систем водоснабжения, изъятию из технологического цикла токсичных веществ.

В интересах охраны природы регулирование водных отношений должно учитывать природные особенности режима водных объектов. Например, непропорциональный забор воды из мелководных рек и озер может привести к их обмелению. В свою очередь, в обводненных районах Западной Сибири допустим и экологически безвреден значительно больший забор воды. Однако в среднем, по оценкам специалистов, из реки можно "безвредно" забрать лишь 10 - 15% стока, в противном случае начинается истощение водотока <30>. Иные виды водных объектов также нельзя считать неисчерпаемыми.

--------------------------------

<30> Михеев Н.Н. Вода - не товар // Экология и жизнь. 2005. N 7 (48). С. 22, 23.

Законодатель учитывает единство водных объектов и гидротехнических сооружений, которые образуют вместе водохозяйственную систему. Гидротехническое строительство превратило крупнейшие российские реки к концу XX в. в цепь водохранилищ (бассейн Волги). Однако попытка возвращения российских рек и озер в естественное состояние вряд ли достигнет цели и еще более дестабилизирует и без того шаткую экологическую ситуацию. В результате сложились природно-антропогенные комплексы, в которых водные объекты существуют под неизбежным воздействием гидротехнических сооружений (ГТС). Беда в том, что ГТС неумолимо ветшают, а в сельской местности в результате развала колхозов они остались бесхозными. В связи с этим нередко высказывались мнения, что у водного объекта и ГТС должен быть один крупный хозяйствующий субъект. Поэтому при разработке нового Водного кодекса РФ предлагалось предусмотреть положения, признающие напорные ГТС составной частью водных объектов. Это интересное и практически полезное предложение нашло косвенное отражение в рассматриваемом принципе Кодекса.

Аналогичные подходы имеются и в зарубежном законодательстве. В частности, в Законе "О реках" Японии (в ред. 1997 г.) понятие "река" определяется как общественный водоток с сооружениями по его управлению. К числу последних относятся не только ГТС, но и набережные, земляные пороги шлюзов, противопаводковые насаждения. В этом смысле реки едины с сооружениями, повышающими выгоду от использования речной воды и снижающими ущерб, наносимый водой. Юридически разработано понятие "фундаментальная политика управления рекой" - продуманное управление использованием и охраной общественных водотоков, отраженное в специальных планах развития реки.

В результате рыночных реформ важнейшим условием использования вод (как и многих других природных ресурсов) является взимание платы. Водопользователи обязаны своевременно вносить платежи, связанные с пользованием водными объектами. Платность водопользования закреплена как в Водном, так и в Налоговом кодексе РФ. Согласно первоначальной редакции ВК РФ 1995 г. действовала система неналоговых водных платежей. Но с 1 января 2005 г. согласно главе 25.2 "Водный налог" Налогового кодекса РФ взимается водный налог. Водный налог может иметь большое значение для охраны природы, если будет выполнять ресурсосберегающую функцию.

Помимо водного налога взимается также плата за пользование водными объектами, являющаяся существенным условием договоров водопользования (см. комментарий к ст. 20).

Рассмотрим проблему стимулирования охраны водных объектов, также имеющей свои финансовые аспекты. Как определяет законодатель, плата за водопользование должна обеспечивать выполнение мероприятий по охране вод.

Однако компенсационный характер платежей не является единственным условием стимулирования охраны водных объектов. Путем доктринального толкования данный принцип может быть понят как система налоговых, кредитных и иных льгот, поощряющих водопользователей.

В Водном кодексе РФ 2006 г. закреплено использование водных объектов коренными малочисленными народами Севера, Сибири, Дальнего Востока в рамках их традиционного образа жизни. В этих случаях согласно статье 11 Кодекса не требуется заключение договора водопользования или принятие решения о предоставлении водного объекта в пользование. Тем не менее согласно законодательству о водных биоресурсах общины коренных малочисленных народов все же заключают (хотя и без предварительного конкурса) договоры пользования рыбопромысловыми участками. Это предусмотрено в статье 39 Федерального закона "О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов" 2004 г.